[ Этот шаблон ] Гордыня — первый из созданных Отцом гомункулов. Изображает приемного сына фюрера Кинга Бредли Селима Бредли. Способен управлять тенями, использовать их как невероятно острые клинки, разрезающие всё, кроме углеродной брони Жадности, и поглощать ими других людей, получая их способности. В абсолютном свете и абсолютной тьме из-за отсутствия теней и тела ребенка совершенно бессилен, единственной его защитой остаётся огромный запас жизней.
Он — вершина гомункулоцентрических верований гомункулов и презрения к людям. Он является вторым в команде гомункулов после Отца, а также, возможно, обладает наибольшей общей физической силой среди них.
Гордыня — один из двух гомункулов, которые обладают истинными формами, физическими воплощениями их личности, которые обретают форму, когда их камни почти полностью истощены. Иронично, что второй гомункул с истинной формой — Зависть, воплощение полностью противоположного Гордыне чувства.
Внешность[]
В обычной жизни Гордыня маскируется под сына фюрера Селима Брэдли и выглядит как маленький темноволосый мальчик с большими чёрными глазами и очень ухоженного вида, обычно носящий довольно официальную одежду, напоминающую школьную форму. Однако этот облик является не более чем "контейнером" для первенца Отца, в своей полной форме выглядящего как многоглазое и многоротое тенеподобное нечто, достаточно большое, чтобы заполнить собой тоннель общенационального круга трансмутации, вырытый вокруг всего Аместриса.
Истинная форма Гордыни — крохотное эмбрионоподобное существо с отметиной в виде круга с точкой на лбу. Оно способно оставаться в живых и говорить, а при должном уходе даже вырастает в полноценного человека (или в нечто, выглядящее, как полноценный человек), но абсолютно беспомощно. Оказавшись в этой форме, Прайд теряет личность, силы и большую часть памяти.
Личность[]
Когда он впервые появляется под личиной Селима Брэдли, Гордыня ведёт себя, как обычный мальчик. Самой яркой его чертой в этот период является склонность к лепке кумиров из известных военных и поклонению оным, даром, что это идёт полностью вразрез с его грехом. "Чтобы никто не догадался" ©. Он проявляет большое восхищение и уважение к своему "отцу", Кингу Брэдли, в какой-то момент написал блестящий отчет о нем для школьного проекта. Он также кажется фанатично заинтересованным в братьях Элрик, реагируя с головокружительным возбуждением при встрече с ними. Иногда он показывает часть своей истинной личности, например, когда он называет Эдварда "крошечным", хотя на самом деле Гордыня намного ниже Эдварда, и когда он не стыдится громко восклицать в библиотеке.
Большая часть его положительных черт исчезает, когда он возвращается к своей истинной личности. Подобно Отцу, он пытается действовать выше людей, притворяясь, что они для него насекомые, наполняя себя ложным достоинством и тщетной хвастливостью. Однако, в то время как Отец относится к людям безразлично (вероятно, потому, что Отец ленив), Гордыня считает их своими игрушками или рабами. Он считает честью быть гомункулом и поощряет своих "братьев и сестер" испытывать презрение ко всем негомункулам. Гордыня также чрезвычайно высокомерен в бою. Он часто прибегает к мелким насмешкам и оскорблениям в адрес оппонентов. Он также показал себя чрезвычайно жестоким, как показано, когда он безжалостно убил своего собственного брата Обжорство, чтобы поглотить его способности для борьбы с Эдвардом.
Он очень верит в свою огромную силу, чувствуя, что может преодолеть любое сопротивление, и это часто заставляет его недооценивать своих противников. Он видит в людях жалких слабаков, низших существ, "не имеющих никакого значения."
Однако, несмотря на всю свою самоуверенность, Гордыня чутко следит за мнением окружающих его "низших существ" и реагирует на любые оскорбления и обвинения даже более болезненно, чем Зависть — тому, по крайней мере, нужно самому считать то, в чём его упрекают, недостатком, чтобы обидеться, а Гордыня не может вынести упрёков даже в том, что сам считает правильным. Из-за этого он часто опускается до придумывания оправданий — например, зверски расчленяя и съедая Обжорство, он заявляет, что тот "в любом случае его часть" (имея в виду, что они оба — части философского камня Отца). Кроме того, когда он собирается пожрать Кимбли, он говорит: "Не волнуйся, ты будешь жив, внутри меня", полностью игнорируя тот факт, что Кимбли, вероятно, будет испытывать большие страдания, находясь внутри Гордыни.
Гордыне нравится иметь пешки, которые он может использовать по своему усмотрению.
По мнению Зависти, Гордыня настолько эгоистичен и поглощён собой, что приходит в неподходящее время, но не появляется, когда другие гомункулы нуждаются в нем. Он так мало заботится о других, что смерть даже многих из них никак не повлияет на его сердце; на самом деле, он настолько бессердечен, что даже не раздражается из-за потери своих "инструментов". Жадность называет Гордыню "чудовищем", несмотря на то, что сам является гомункулом и далеко не самым благородным существом на свете. Даже Зависть, гомункул, наполненный огромным садизмом и обожающий демонстрировать, как он презирает всех и вся, возмущается гордыней Гордыни, называя того "ублюдком".
Когда его оскорбляет другой гомункул, Гордыня маскирует злобу, называя того невоспитанным и нецивилизованным, и использует это как оправдание, чтобы причинить ему страдания, хотя сам Гордыня любит издеваться над другими гомункулами.
Несмотря на все эти негативные черты, подразумевается, что Гордыня, как и Гнев, наслаждался ложной семейной жизнью, которую он имел с мадам Брэдли, потому что она рисковала своей жизнью, чтобы защитить его. Гордыня полюбил ее и был счастлив узнать, каково это — иметь мать. Когда его тело-контейнер разрушается Эдвардом Элриком под Централом, он испытывает огромную панику при мысли о смерти, но вспоминает о своей приемной матери и, приняв свой истинный облик, призывает свою "маму" в гнездо, приготовленное для него Эдвардом.
Способности[]
Помимо стандартных способностей гомункулов, Прайд обладает черной живой управляемой многоглазой и многоротной тенью, которая напоминает истинную форму Отца.
Черная многоглазая тень Прайда — это его реальная форма, а детское тело — это простой "контейнер", в котором он может перемещаться, подобно "пробирке" Отца. Гордыня часто формирует части своей тени в длинные, похожие на щупальца придатки, которые напоминают те из Глаза Бога (вероятно, указание на то, что Гордыня — "сын" Отца, который в свою очередь был создан из сущности Глаза; это также может быть ссылка на гордость, являющуюся жалкой попыткой внешне подражать Богу).
Гордыня может существовать только в пределах области внутри его первичного "контейнера", области вокруг его первичного "контейнера" и общенационального круга трансмутации, который является его вторичным "контейнером". Кроме того, Гордыня не может создать эти темные расширения самого себя, если рядом с его телом нет теней. Это означает, что, если он находится в полной темноте, он не способен использовать свою силу, и, если его тело поглощено светом, достаточно интенсивным, чтобы погасить тени вокруг него, как вспышка гранаты, его расширения также исчезают. Это справедливо и для растяжек, находящихся далеко от его тела, так как интенсивный свет заставит их в определенной степени увянуть. Возможно, единственный среди гомункулов, Гордыня, по-видимому, не истекает кровью, когда его ранят. Его человеческое тело кажется пустым, а его содержимое, по-видимому, состоит только из его теневой истинной формы и его камня.
Гордыня также может распространять свою сущность на все тени вокруг. Он использовал эту способность, чтобы предотвратить распространение Ризой Хоукай знания об истинной личности Селима Брэдли другим людям (хотя Риза сорвала это, говоря кодовым языком с Роем Мустангом).
Гордыня может двигать, разрезать или пожирать все, что соприкасается с его черной тенью (которая может стать устойчивой/неуязвимой к обычным физическим повреждениям, а также может двигаться со сверхчеловеческими скоростями), хотя она может быть отклонена достаточно твердыми объектами; углеродные затвердевшие объекты кажутся особенно устойчивыми. Он также может видеть и говорить везде, где простирается его тень. Эту способность он использует, чтобы наблюдать за туннелем трансмутации по всей стране, убивая всех, кто входит в него.
Гордыня может контролировать Альфонса, вставляя тени внутрь брони. Он способен сделать это — в то же время сохраняя Альфонса бессознательным — благодаря родственной связи с ним через Хоэнхайма, манипулируя душой Альфонса через его кровавую печать. Он использовал это в попытке обмануть Эдварда (Жадность, который был с Эдвардом в то время, срывает это, чувствуя присутствие Гордыни). В таком состоянии он даже мог разговаривать голосом Альфонса.
Гордыня может поглощать живых существ и усваивать способности и сильные стороны конкретной жертвы вместе с её соответствующими слабостями (т. е. после поглощения Обжорства Гордыня приобрел усиленное обоняние и острые зубы на его тенях наряду с ненасытным голодом). После ассимиляции Кимбли Гордыня приобретает способность к алхимии и может активировать ее, используя соответствующий круг со своими тенями, позже также ненадолго ассимилируя золотозубого доктора, чтобы использовать его знания для выполнения человеческой трансмутации, и в то же время используя его как человеческий трансмутационный "материал". Однако он был вынужден использовать для этого свой собственный философский камень, и никогда не было продемонстрировано, что он способен использовать алхимию каким-либо другим способом.
В главе 104 Гордыня пытается использовать свой маленький рост и скорость, чтобы использовать слабости Эдварда в рукопашном бою, поскольку Эдвард привык сражаться с людьми выше его, но его боевой стиль легко читается его противником.
Еще у Гордыни, кажется, есть способность немного менять возраст его контейнера. Хотя он всегда был маленьким ребенком, на некоторых фотографиях он выглядит младше примерно на пять лет. Эта способность, вероятно, используется, чтобы заставить его казаться человеком.
Гордыня позже, по-видимому, обретает способность подлинно стареть, когда его философский камень исчерпывает свои души и принуждается к своей истинной форме. В течение двух лет после окончания серии ему удалось вырасти из своей первоначальной эмбриоподобной формы в детскую форму, напоминающую его "контейнер", используемый для хранения его теней.
Действие[]
В манге Гордыня — первый гомункул, которого создал Отец. По иронии судьбы, он выглядит самым молодым, точно так же, как Гнев, который был самым последним гомункулом (до возрождения Жадности), выглядел самым старым. У него есть личность Селима Брэдли, приемного сына Кинга Брэдли. Он может быть физически самым сильным гомункулом, но только имея доступ к теням предметов. Отец, кажется, позволяет ему отдавать приказы своим "братьям и сестрам", поскольку он был замечен, отдавая приказы Лени и Зависти. Он чрезвычайно жесток, безжалостен и предан делу Отца, так как он хочет гордиться тем, что его отец победил Бога.
Похоже, он посещает логово гомункулов очень редко (Жадность 2.0 однажды замечает, что две редкие вещи происходят в один день: Гордыня приходит в гости и Отец спит).
Поначалу Гордыня не показывается на глаза, и только его голос слышен, когда он разговаривает с другими гомункулами (или, скорее, ругает их). "Селим Брэдли" подтверждает свою личность подозревающей Ризе Хоукай в главе 70 ("Первый гомункул"). Он шантажирует её, угрожая навредить, если она откроет его личность, и начинает использовать свою тень, чтобы постоянно следить за ее движением. Вскоре после этого он приказывает Зольфу Дж. Кимбли вырезать кровавую печать в Бриггсе, прежде чем начать короткую борьбу с Хоэнхаймом в туннеле для трансмутации по всей стране.
В последующих главах он лично вступает в борьбу, чему помогает Обжорство. За день до "Того дня" он захватывает сына Хоэнхайма Альфонса Элрика во время одного из отключений сознания мальчика (когда Ал представлял себя стоящим перед Вратами и его истощенным телом). Гордыня берет под свой контроль броню Ала, используя его, чтобы обмануть Эдварда. Затем он и Обжорство устраивают засаду Эдварду Элрику, Жадности, Дариусу и Хейнкелю. Когда прибывают Лан Фан и ее дедушка Фу, Эдвард и остальные освобождают Альфонса из плена Гордыни с помощью ксингских световых гранат. Ал пробуждается и предполагает, что Гордыня смог заставить Альфонса потерять сознание, поскольку он говорит, что Гордыня "вмешивался в мою душу" и был "отвратительным."
Видя, что он не может победить людей Ксинга, которые могут чувствовать философские камни, чтобы точно определить, где он находится в темноте, Гордыня посылает тени, чтобы поймать Обжорство, мрачно улыбаясь; он планирует съесть камень Обжорства, чтобы продлить свою жизнь. Несмотря на мольбы Обжорства, Гордыня использует тени, чтобы разорвать Обжорство пополам и поглотить его камень. Благодаря этому он приобретает обоняние Обжорства и его голод; однако, поскольку он умнее Обжорства, Гордыня в большей степени контролирует это. Несмотря на это, Алу удается обмануть его, заставив снова взять себя в заложники; затем Хоэнхайм заточает их в большом земляном куполе, достаточно толстом, чтобы Гордыня со своим детским телом не смог пробиться наружу.
Теперь, когда он не мог использовать свои силы из-за абсолютной темноты в этой тюрьме, у него и Ала была дискуссия о том, что такое быть человеком. Гордыня признает, что действительно любит свою приемную человеческую мать. Это, а также его очевидная близость с Гневом показывает, что он не совсем лишен человеческих чувств. Однако он может лишь притворяться или быть предвзятым, поскольку не проявляет никакого сострадания к Обжорству, цинично называя его "частью системы", а не родным братом. Тем не менее, непрерывно стуча палкой по шлему Альфонса, Прайд послал сообщение на азбуке Морзе Отцу, который послал к нему Кимбли. Алхимия Кимбли освободила Гордыню, серьезно ранив Хейнкеля. Это вызвало еще одну битву Гордыни и Кимбли против Альфонса (с философским камнем), Тима Марко и исцеленного Хейнкеля. Когда его противникам удалось отступить в Централ на автомобиле, которым управлял Йоки (Йоки утверждал, что это была его очередь сиять, и братья Элрик не могли все сделать сами), Гордыня остался с умирающим Кимбли, ассимилируя его.
В главе 101 Гордыня вновь появляется в подземном логове Отца, противостоя группе Роя Мустанга вместе с Гневом. Он вырывает Златозубого доктора из рук Джерсо и тут же наносит ему удар своими тенями. Затем он активирует круг трансмутации, где Гнев удерживает Мустанга, делая Огненного алхимика последней ценной жертвой. При этом Гордыня, по-видимому, приносит в жертву огромное количество энергии своего философского камня, приближаясь к смерти. Затем он сталкивается с Эдвардом и Альфонсом в бою, хотя, по-видимому, в невыгодном положении. Это отмечается Элриками, когда он прыгает, чтобы уклониться от атаки, а не использует свои тени. Его лицо тоже, кажется, распадается на части. Затем становится ясно, что истинная форма Гордыни — это на самом деле тени, которые он держит внутри того, что он называет своим "вместилищем" - тела мальчика, которое сейчас распадается.
В главе 106 Гордыня вступает в бой с Эдвардом, который оспаривает его мотивы. Гордыня говорит, что он просто повинуется своему отцу, как это сделал бы любой ребенок, но Эдвард указывает, что Отец не обратил внимания на раны Гордыни и не заботится о нем. Несмотря на явную обиду на очевидную истину, Гордыня утверждает, что это человеческая логика, и что это не имеет значения. В результате его тело быстро распадается, Гордыня толкает свои призрачные конечности в раны Эдварда, объявляя, что он заменит свою собственную рассыпающуюся оболочку телом того, кто, как и его собственный отец, является кровью Ван Хоэнхайма. Однако внутри самого существа гомункула проявляется душа Зольфа Дж. Кимбли, заявляя, что не позволит Гордыне забрать тело Эдварда. Гордыня выражает неверие в то, что Кимбли смог бы удержать свою индивидуальность внутри вихря душ, и требует знать, почему он вмешался сейчас. Кимбли отвечает, что хор криков подобен музыке для его ушей и что его вмешательство вызвано тем фактом, что Гордыня, говоря о "гордости гомункула", отказался от своих убеждений, чтобы убежать от смерти в тело человека — того существа, которое он всегда презирал — и поэтому потерял уважение алхимика Багрового Лотоса.
Освободившись от пут, Эдвард берет Гордыню за голову и, вновь превратившись в философский камень, пробивает себе путь в душу гомункула. Осознав свое неминуемое поражение, Прайд приходит в ужас от мысли, что Эдвард собирается убить его, хотя Кимбли сообщает ему, что Эдвард не сделает ничего подобного. Когда превращение Эдварда достигает завершения, Прайд кричит, умоляя Эда остановиться. Последние мысли Прайда — о его приемных родителях, Рассе и мадам Брэдли. На физическом плане Эдвард раздавливает череп Прайда своей автоматической рукой, и остальная часть тела гомункула рассыпается в пыль, и Гордыня сводится к его истинной форме, крошечному эмбриональному гуманоиду с круглой отметиной на лбу. Решив не уничтожать своего врага, Эдвард кладет беспомощного младенца на свою куртку, в конечном счёте жалея Гордыню, поскольку тот зовёт свою "маму".
После смерти отца Эдвард передает тело Гордыни плачущей мадам Брэдли, которая узнала правду не только о Селиме, но и о Рассе. Несмотря на жесткое сопротивление, мадам Брэдли решает воспитать Гордыню, чтобы он мог вырасти добрым ребенком. Спустя два года показывается, что Гордыня вырос и в очередной раз живёт под именем "Селим Брэдли". Он ведет себя как обычный ребенок, заботится о раненой птице и, по-видимому, не помнит своей жизни в качестве первенца Отца.
Однако Грумман, временно исполняющий обязанности фюрера, приказывает, чтобы за Селимом продолжалось наблюдение еще некоторое время, и предупреждает г-жу Брэдли, что военным придется принять меры, если он начнет проявлять какие-либо признаки подозрительного или недоброжелательного поведения. Мадам Брэдли отвечает, что она гарантирует, что ничего не случится, оставляя Груммана размышлять, будут ли люди и гомункулы когда-нибудь по-настоящему понимать друг друга. Несмотря на исчезнувшие воспоминания, Гордыня — единственный оставшийся в живых гомункул.